| |
 |
|
 |
| |
Вот и я выкроила минутку написать отчет.
Беременность моя протекала легко и незаметно. Животик был маленький, даже обидно было, что многие не замечали. В 35 недель я отправилась в роддом знакомиться с врачом, о существовании которого только предполагала, начитавшись о нем чудо-отзывов на сайте roddoma.ru. К моему приятному удивлению врач оказался реальным, да к тому же весьма обаятельным. Заявив, что я «худенькая, бледненькая», отправил домой. Со спокойной душой я туда и отправилась.
В 39 недель пришлось таки лечь на дневной стационар, хотя сопротивлялась я изо всех сил. К своему стыду, к тому времени я смотрела все возможные сериалы, и отсутствие в предродовом отделении телевизора сводило меня с ума. Казенная кухня тоже не возбуждала, а соседка по палате из Тьмутаракани, донимавшая рассказами о своем муже-столяре, печнике и поваре 4 разряда в одном лице, окончательно убедила меня в том, что бежать оттуда надо со всех ног.
24 января проснулась со странными ощущениями. Начитавшись отчетов о родах, и наслушавшись «бывалых», я была уверена, что ни с чем схватки не перепутаю. Живот прихватывало безо всякой периодичности. Поехала в роддом на очередное УЗИ, заодно обрадовала врача, что у меня болит живот. Он сделал умозаключение, что это не схватки, но если боли не пройдут, домой отпускать отказался. Я представила, сколько пропущу сериалов, вспомнила, что у меня дома пирожки с капустой и мясом, теплая мягкая кровать, и нет невыносимой соседки с мужем-печником и сканвордами под подушкой. Воображение тут же нарисовало тоскливую бессонную ночь в дородовом отделении, подъем в 7 утра (а вы знаете, то такое для беременной подъем в 7 утра) и холодную манную кашу на воде на завтрак. В голове тут же созрел коварный план: врач был после ночного дежурства и должен был непременно уйти домой после обеда, я незамедлительно бы за ним последовала, но он таки внял моим мольбам и отпустил домой.
На радостях живот перестал болеть, а после теплого душа стало совсем хорошо.
Следующим утром я проснулась с теми же навязчивыми болями. Но они были совсем не такими, как врач описывал схватки. По его словам, живот должен был как бы сжиматься, напрягаться, а у меня просто временами болел.
С твердой уверенностью, что у меня треники, я перегладила кучу пеленок, сварила суп, еще раз перебрала сумку в роддом, и даже чуть было не сходила в аптеку, но решила, что не дойду, а свалюсь где-нибудь по дороге под куст, потому что боль уже было тяжело терпеть. Но я все еще была уверена, что это треники, хотя при каждой «тренировочной» схватке приходилось ложиться на диван или наоборот бегать кругами по комнате. Вечером стало понятно, что придется ехать в роддом, но я твердо стояла на своем, что это не схватки, хотя они шли с интервалом в 6 минут.
Спокойно приняла душ (кстати, горячий душ, поливаемый на поясницу очень облегает схватки), собралась, и тут застучали зубы. Причем страха не было абсолютно, но зуб на зуб не попадал, и я ничего не могла с этим поделать, жутко неприятно.
Перепуганным до смерти родителям я приказала зачем-то ждать меня у дверей роддома. Видимо, сознание меня к тому времени уже покинуло – вещи-то я им отдала, но все еще надеялась, что уеду вместе с ними домой, и что это все-таки не схватки.
«Радушная» заспанная акушерка, замотанная в фланелевый халат встретила словами: «Девки, вы сегодня все с ума посходили что ли? Уже девятая за полчаса!». Ее, в общем, можно было понять.
Когда дверь за мной закрылась, стало ясно, что пути назад нет (а родители, кстати, так и ждали еще часа 2 на улице). Я приободрилась, и так сказать - экзамен для меня всегда праздник, профессор! – отправилась бодрым шагом, скрючиваясь по пути, в смотровую. Там дежурная врач ошарашила меня, что «это не роды» и что раскрытия никакого.
Сказать, что я была расстроена - ничего не сказать. Было похоже на злую, ооочень злую шутку. Какая-то нянечка повела меня коридорами к той самой палате, где лежала счастливая супруга столяра-повара.
Зачем-то решили меня обколоть но-шпой, димедролом, папаверином, еще чем-то. Помню только, что было всего очень много. От обиды я плакала, не от боли от уколов, а именно от обиды. Я рожать приехала, а тут говорят- «ты сейчас поспишь, отдохнешь, а утром настоящие схваточки начнутся». Сейчас вот вспоминаю - смешно, а тогда жутко обидно было – я стою и плачу, а нянечка меня как дурочку по головке гладит и успокаивает. Из моей палаты доносился храп, пришлось заправлять кровать. Постелила простынь –схватка - вышла корчиться в коридор, наволочку- снова в коридор. Веселая ночка предстояла. Какое там поспать! Всхлипывая, занесла ногу на кровать, только собралась лечь, и плюх- полилась теплая водичка. Ликованию моему не было предела. Тут же был разбужен и вызван из дома врач. Нянечка недовольно повела меня делать клизму и в душ. По поводу клизмы: самое неприятное не в самой процедуре, а в том, как пережить схватку, простите, сидя на горшке. Душ почему-то постепенно становился холоднее, холоднее, и под конец стал совсем холодным, что меня окончательно расстроило. Потом отвели в родовую, потому что в этом отделении предродовой не было. И тут начали действовать димедрол и папаверин, и что там еще они кололи.
Дальше помню смутно. Та самая радушная акушерка, оказавшаяся в последствии очень даже милой, уложила меня на кровать, с большим трудом вырвала из крепко стиснутых рук телефон и бутылочку с водой (добровольно я их отдавать не желала ни под каким предлогом ), выключила свет и предложила «поспать». Помню, что делали КТГ, время от времени заходил врач, констатировал раскрытие и снова уходил. В глазах все плыло, стрелки на часах крутились с неимоверной скоростью, часы летели незаметно. В перерывах между схватками я куда-то проваливалась, как потом оказалось, в забытье даже писала смски.
На схватке я мертвой хваткой вцеплялась в какую-то стальную ручку от кровати, которые поднимают изголовье. Никаких техник дыхания я заранее не изучала, но оказалось, что дышала правильно – глубоко-глубоко, по-другому просто не получалось. Еще терла поясницу изо всех сил. Кто рожает с мужьями, говорят, что они с успехом выполняют эту функцию. Действительно, это здорово облегчает боль. Не могу сказать, что схватки-это не больно, но это не адски больно, их вполне можно терпеть, даже после того, как отходят воды, даже после капельниц-уколов окситоцина, что я тоже на себе испытала. Может быть, так подействовали все эти уколы, но за весь процесс родов я не издала ни одного крика, только покряхтывала тихонечко и сопела, хотя в обычной жизни могу рыдать из-за царапины, потому что боль переношу очень плохо. Схватки – это не больно, это очень неприятно.
Самым невыносимым мне показались потуги, и вытуживание головки. Стопроцентное ощущение, что разорвется все нафиг. Причем почему-то ничего не получалось, схватки ослабевали. Окситоцин кололи уже и в ноги, и в попу, и куда только можно. Спасала только мысль – это скоро пройдет, это скоро закончится. Когда разрешили лезть на кровать-раскоряку Рахманова, меня туда подняло прямо какой-то неведомой силой за секунду.
Так как окулист написала в напутствиях к родам «сокращение потужного периода», пришлось сделать перинеотомию, и еще врач навалился мне на живот всей своей мощью. И как-то буквально за секунду – плюх! И детский крик, такой жалобный, что слезы полились – не знаю, отчего – просто лились слезы. Тут же положили мне мою крошечку на живот. Потрясающее ощущение! Это моё! Маленький такой, беззащитный синевато-розовый комочек, щурится от яркого света, покрякивает. Вот так начался наш первый день на этом свете.
Родился Матвейка 26 января, в 7-10 утра: 51 см, 3030 кг – на самом деле крошечка.
Вот такие воспоминания о родах. Только положительные, ничего плохого не могу вспомнить. Боль забывается сразу, немножко напоминал о себе шов, но уже через неделю и эти неприятные ощущения исчезли. Через недельку-две я была снова готова рожать, честное слово! Сейчас завидую белой завистью всем беременным, жутко хочется еще одного малыша, и он обязательно будет!
Всем, кому предстоит это самое главное в жизни событие, хочу сказать- ничего не бойтесь, чем позитивнее будет ваш настрой, тем легче и быстрее пройдут роды. Ради этого маленького чуда, которое так безмятежно посапывет в своей кроватке, можно пройти через что угодно, перетерпеть любую боль.
|
|
